Инесса Астахова - постпсихоанализ

мода на счастье

Мода на счастье

Неврозы

Современная биомораль продвигает аксиому: тот, кто счастлив, — образец для подражания и хороший человек; тот, кто плохо себя чувствует, — плохой человек.

«В современном идеологическом климате навязывается необходимость воспринимать всё происходящие с нами ужасные события как нечто в конечном итоге позитивное, скажем, как ценный опыт, который принесет плоды в нашей будущей жизни. Негативность, недостаток, неудовлетворенность, несчастье всё больше и больше воспринимаются как моральные недостатки или, еще хуже, как искажение на уровне самого нашего существа или голой жизни… Кто осмелится поднять свой голос и сказать, что на самом деле она несчастлива и что ей не удается — или, что еще хуже, она не хочет — превратить все разочарования ее жизни в позитивный опыт, который будет инвестирован в будущее?»  Аленка Зупанчич

Но счастье  не всегда было модным.

Например, в 19 веке меланхолия была романтизирована. И состояние депрессии в нашем понимании  было признаком душевной тонкости и принадлежности к высшему обществу. Для романтиков того времени меланхолик – прототип уникальной личности. Романтический меланхолик – это знающий себе цену субъект, который разрывается в душевных метаниях, при том умеет описать свои метания так, что они выглядят гораздо привлекательнее любого счастья. Это трудно представить сейчас, когда сильные чувства, да еще и далекие от удовольствия и счастья совершенно стигматизированы в обществе. Сейчас показывать перепад настроения вообще стыдно.  Но тогда выражать такие чувства действительно было модным, а быть довольным и счастливым считалось уделом натур не тонких и не модных.

Тогдашняя меланхолия  — это был такой изысканно-чувственный коктейль. Состояние меланхолии не является чем-то вынужденным и стыдным, от чего нужно немедленно лечиться или скрывать.  Тогдашняя меланхолия – это осознанное состояние, оно пользуется исключительным положением, одиночество в нем воспринимается не как отверженность, а как сознательное освобождение от навязанных агрессивных условностей социума.

Легкое  счастливое существование считается отвратительным.

А вот горение в страстях меланхолии – это выражение тонкости натуры, изысканность, ума и критического отношения к обществу. Меланхолия была модной в обществе и воспринималась  как протест против его условностей и давления. 

В книге «Или-или» Сьерен Кьеркегор приводит фиктивные дневниковые записи некоего А, у которого были все признаки меланхолии: ранимость, самоанализ, интерес к воспоминаниям и пограничным состояниям. А. нестерпимо страдает при виде духовной смерти современников и отказывается принадлежать к какому-либо обществу. Он выбирает добровольную изоляцию в темной квартире. Здесь он дает волю чувствам, углубляется в себя. «Несчастнейший счастливее всех» — пишет Кьеркегор.

Подобная позиция, конечно, не лишена кокетства и виновата в создании стереотипов, которые есть и до сих пор – депрессия – просто поза, все это от безделья и желания выделиться. Но тем не менее тогда художественное творчество не мыслилось без меланхолии, и даже буржуазная общественность признала меланхолию свойством чувствительных и рефлексирующих натур.