Паранойя
ПаранойяДразнящая загадка паранойи всегда увлекала Фрейда. К тому времени как Фрейд наткнулся на случай немецкого судьи Даниэля Пауля Шребера, он уже больше 2 лет размышлял над причинами и смыслом паранойи. Шребер с его фантастическими симптомами с поразительной ясностью демонстрировал разрушительное действие психоза.
Случай Шребера настолько заинтересовал Фрейда, что стал навязчивой идеей мэтра. «Мы по-прежнему знаем о ней слишком мало» — писал Фрейд другу Ференци, — и должны собирать материал и учиться».
Даниэль Пауль Шребер ( немецкий судья, страдавший параноидальной шизофренией. Он описал свое состояние в книге «Воспоминания невропатологического больного». Эта книга оказала большое влияние на психологию) был успешным чиновником, работал судьей и выдвигал свою кандидатуру в рейхстаг.
Первый нервный срыв, который Шребер , как и многие другие, приписал переутомлению, случился у него как раз после поражения на выборах в Рейхстаг. Он страдал от ипохондрического бреда (навязчивый страх заболеть), и несколько месяцев провел в лечебнице для душевнобольных. После клиники он чувствовал себя хорошо, вернулся к работе судьей и даже получил назначение в Верховный суд. Однако вскоре начал жаловаться на бессонницу и пытался покончить с собой. И он второй раз попал в психиатрическую больницу, в которой лечился 9 лет назад.
Шребер сам описал свое заболевание в книге «Воспоминания невропатологического больного».
В своих воспоминаниях Шребер подробно изложил теорию мироздания, приписал себе особую миссию, требующую перемены пола.
С необычной для паранойи откровенностью, Шребер не отрицает свой бред. Он считал себя призванным спасти мир и возвратить ему утраченное блаженство. Он был уверен, что сделать это он сможет только когда превратится из мужчины в женщину.
При этом Шребер испытывал сильнейшие душевные муки. Его преследовали тревоги про состояние здоровья, страх смерти и пыток, временами ему казалось, что у него отсутствуют важные части тела, которые затем чудесным образом возвращались. Его преследовали слуховые галлюцинации. Голоса называли его «мисс Шребер» или выражали удивление таким председателем судебной коллегии, «который позволяет себя е….ться.»
У него были загадочные видения, во время которых он общался с богом и с демонами. Мания преследования, классический симптом паранойи, также не давала ему покоя — чаще всего в бреду за ним крался доктор Флехсиг – его лечащий врач из психиатрической клиники. Шребер называл его душегубом.
Все, в том числе Бог , ополчились против него. Бог, которого воображал Шребер, был очень странным. Он принимал Шребера за идиота и призывал его опорожнять кишечник, постоянно спрашивая: «Почему вы еще не какали?»
Для Фрейда это был отличный материал для подтверждения его идеи о психозах: самые безумные идеи самых тяжелых пациентов с психозом представляют собой сообщения, обладающие своей извращенной рациональностью.
Фрейд решил истолковать признания Шрейбера.
Его систему мироздания он объяснил как согласованный набор изменений мира, чтобы сделать непереносимое переносимым.
Враги в бредовых идеях Шребера – доктор Флесиг и Бог – наделены такой злобной силой, потому что они были очень важны для Шребера. Он их сильно любил. Ядром конфликта при паранойе у Шребера стала гомосексуальная фантазия-желание любви к мужчине.
Инверсия и проекция — средства психологчиесой защиты при паранойе . Инверсия превращает заявление «Я люблю его» в противоположное – «Я ненавижу его».
Затем больной заявляет «Я его ненавижу, потому что он преследует меня». Это проекция. Проекция своих желаний и фантазий по отношению к этим мужским фигурам на них. Любовь и желание превращаются в ненависть и страх преследования.
Согласно схеме Фрейда, реальный мир настолько непереносим для параноика, настолько пугает и разрушает его, что параноик полностью реконструирует мир для того, чтобы выжить. В буквальном смысле слова.
Эта переделка – чрезвычайно тяжелая психологическая работа. Например, Шребера преследовало видение о близком конце света. Фрейд говорит, что такие пугающие видения не редкость при паранойе. Лишив мир и всех людей своей любви, они проецируют свою внутреннюю катастрофу во вне и видят, что конец света неминуем. Именно на этой стадии начинается великая реконструкция. Мир уничтожен, и параноик создает его заново. Пусть и не прекраснее прежнего, но по крайней мере такой, в котором он снова может жить. Он создает его благодаря работе своего бреда. «Фактически то, что мы считаем продуктом болезни, бредовым образованием, в действительности представляет собой попытку исцеления и реконструкции».
