Что происходит между нами сейчас?
Бессознательное и ОсознанностьМой метод психотерапии называется Интерперсональный психоанализ. Что это?
Это одно их направлений современного психоанализа. Вообще психотерапия (я говорю о «лечении разговором») сейчас — это сотни — сотни направлений и школ. И даже внутри одной — психоанализа — их тоже много. Я расскажу о том, что особенного в моем методе. Он не очень распространен в России, это американское ответвление психоанализа. Я изучала его в Институте Психиатрии и Психоанализа Алана Уайта (Нью -Йорк) на самом первом курсе, когда они открыли направление для России.
Основные имена тут — конечно, З. Фрейд, вес начинается с Фрейда, но еще Г. Салливан, Э. Левинсона, Д. Стерн. Жизненный опыт каждого человека уникален и существует столько же видов интерперсонального психоанализа, сколько есть интерперсональных психоаналитиков. Записаться на встречу со мной, чтобы узнать какой я психоаналитик можно здесь. Общее у нас одно — мы исследуем человека в контексте его отношений с другими людьми, а основным, что помогает меняться, становятся отношения между психоаналитиком и клиентом.
Тревога
Все отношения человека с другими пронизаны тревогой с самого рождения. Любят ли меня? Не бросят ли меня? Достаточно и я умный и уместный? А еще дети растут в окружении тревожным матерей (Хорошая ли я мать? Правильно ли я это делаю? Что хочет от меня этот ребенок?) И эти матери буквально загружают своей тревогой детей с самого рождения.
По мнению Салливана (Sullivan, 1953), тревога и наши усилия её избежать формируют нашу самооценку, бессознательные защитные механизмы и модели взаимоотношений. Тревога возникает в наших взаимоотношениях с людьми и, как правило, заразна, как вирус, поражая не только отдельных людей, но и целые семьи. Каждый человек как-то умеет справляться со своей тревогой. И вот именно то, какими бессознательными способами он избегает тревоги, мы исследуем на встречах. Порой эти способы поражают воображение. На какие только ухищрения и бессознательные сговоры с самим собой и Другими не идут люди, чтобы скрыть от себя неприятные тревожные темы!!
Например, одна моя клиентка рассказала, что в ее детстве отец все время пил, мог быть агрессивным. Но при этом в семье никогда! никто! не говорил о его проблемах. Он возил дочь пьяным за рулем, мать отправляла дочку к отцу на работу, и она наблюдала там его пьяные посиделки, но ни разу ни одной фразы не прозвучало в семье (девочке уже 30 лет) об алкоголизме отца.
Или еще пример. В семье моей клиентки мама после ужина часто идет в туалет и эвакуирует съеденное в унитаз. Она еще много выпивает, часто кричит на детей. Но никто ни разу не сказал даже в разговорах друг с другом!(в семье трое детей и отчим) о булимии и алкоголизме матери.
Диссоциация
Такое «среднее знание», когда все вроде бы знают о какой-то болезненной проблеме, но при этом делают вид, что не знают, в интерперсональном психоанализе называют диссоциацией. Чем это плохо? А просто тем, что создает отравленные тревогой отношения между всеми, создает постоянную тревогу у детей и взрослых и такую кособокую модель отношений с собой и другими, в которых нельзя говорить о главном, а с тревогой и страхом надо как-то справляться молча, желательно вообще подавляя, диссоциируя, убирая ее от осознания, чтобы она накапливалась и отравляла собой все вокруг. Вот такие диссоциированные, тайные вещи мы и обсуждаем на встречах, когда отношения с аналитиком становятся достаточно безопасными, чтобы , наконец, заговорить обо всем этом. Ну или когда в отношениях между двумя персонами — психоаналитиком и клиентом (интерперсонально) — начинают проявляться те же самые отношения, которые были у человека с его близкими.
Интерперсональный психоанализ – это теория диссоциативной реакции нашего разума на травму в близких отношениях.
Что происходит на встречах?
Подробный расспрос — это то, чем занимается психоаналитик на встречах. Вроде бы звучит банально, ведь всем понятно, что психолог на встречах задает вопросы. На самом деле это не совсем так, потому что в классическом психоанализе психоаналитику нужно молчать и следовать за бессознательным потоком ассоциаций пациента. А вот в интерперсональном, психоаналитику разрешено задавать вопросы и исследовать то, что обычно ускользает от внимания. Так мы обнаруживаем те самые диссоциированные темы, и «среднее знание» становится осознанием. А еще мы показываем каким любопытным, важным, интересным может быть внутренний мир человека, чтобы он сам начал воспринимать его именно так.
Участвующее наблюдение (Sullivan, 1954)
В классическом психоанализе психоаналитик — это нейтральный наблюдатель, на которого пациент проецирует свой невроз. А вот в интерперсональном, психоаналитику разрешено быть человеком со своими особенностями, своим опытом и даже чувствами. Наконец-то в психоанализе заметили, что наблюдение и общение в кабинете не может быть нейтральным, что психоаналитик сильно влияет на то, как и что происходит в его кабинете с сидящим напротив человеком.
«Для того, чтобы помочь пациенту наладить отношения с собой и с другими, аналитик должен культивировать честные, открытые отношения в кабинете. Слова Салливана о том, что мы все просто люди, означает, что как пациент, так и аналитик приносят в отношения всю свою личность. Другими словами, тревога и уязвимость как аналитика, так и пациента влияют на то, что может и не может быть признано и озвучено в кабинете.
Такая открытость и откровенность привлекают не всех. Многие психоаналитики хотели бы выглядеть идеальными и не любят признаваться в своей тревоге и уязвимости. И тем не менее, обращая внимание на собственный субъективный опыт во время сессии, аналитик может заметить невнимание или диссоциацию и попытаться воскресить любопытство и рефлексию, произнести несказанное (Mitchell, 1988). Поэтому любимый вопрос интерперсонального аналитика – «Что происходит между нами сейчас?»» (цитата из М. Белкин «Интерперсональная психотерапия пациента с физическими недостатками» Журнал Практическая психологии и Психоанализа»)
